ЛЕНИНГРАД
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез.
Я вернулась сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских ночных фонарей.
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток,
Ленинград! Ленинград!
Я еще не хочу умирать,
У меня еще есть адреса,
По которым найду голоса.
Ленинград' Ленинград'.
Я еще не хочу умирать,
У тебя телефонов моих номера,
Я еще не хочу умирать.
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок.
Я вернулась в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.
Ленинград! Ленинград!
Я еще не хочу умирать,
У меня еще есть адреса,
По которым найду голоса.
Ленинград! Ленинград!
Я еще не хочу умирать,
У тебя телефонов моих номера,
Я еще не хочу умирать.
Эти слова и музыка на три такта вводят меня то в состояние легкой эйфории, то, вдруг бросает мое настроение на отметку, близкую к плинтусу... Ну что ж, равнодушной она меня точно не оставляет. Как же я хочу в Питер... Ах...
И ОРИГИНАЛ (который никогда не вызвал бы у меня и подобия тех чувств, какие вызывает песня. Это, наверное, плохо):
Я вернулся в мой город, знакомый до слез,
До прожилок, до детских припухлых желез.
Ты вернулся сюда, так глотай же скорей
Рыбий жир ленинградских речных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю подмешан желток.
Петербург! я еще не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петербург! У меня еще есть адреса,
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
Шевеля кандалами цепочек дверных.