"Кстати, благородные доны, чей это вертолёт позади избы?" (с) Трудно быть Богом
Понравилось интервью с незабвенной Тикки Шельен, автором и голосом группы Башня Rowan, о гламуре, хламе и постмодернизме)))
читать дальшеАнастасия Коновалова: Хотелось бы задать вопрос: что такое, по Вашему мнению, хлам в голове и почему он там вообще появляется? А стоит ли с ним бороться?
Тикки Шельен: Хлам в голове — это такие лишние вещи, которые есть в голове. Что есть хлам, каждый решает для себя. Кому хлам — алгебра с геометрией, кому — расписание чемпионата по футболу, кому — имя-отчество соседки по лестничной площадке и стоимость батона. С хламом в голове бороться не надо. Потому что из своей головы его каждый преспокойно вычищает и живет себе дальше, не особенно парясь. А из чужой головы вычищать хлам — «работа кропотливая, хуже вышивания», как сказал Ланселот у Шварца. И очень неблагодарная, кстати, потому что вот ты наведешь у кого-нибудь порядок в голове, заставишь его посмотреть на груду хлама, что жила у него на чердаке и отравляла бытие ему и другим. И вдруг этот твой облагодетельствованный человек расплачется и скажет, что это вовсе был не хлам, а мирообразующие кристаллы, зерна универсума и залог его самости. И сидишь ты, дурак дураком, покусившийся на чужой универсум.
А. К.: Что такое по Вашему мнению гламур, почему он стал популярен именно как образ жизни, а отчасти и как жизненная философия? Какие ассоциации вообще с этим словом у Вас возникают?
Т. Ш.:Что такое «гламур» лучше всех скажет Пелевин, Великий и Ужасный, устами своих бестелеснх вампиров. И про переливающуюся игру беспредметных образов, и про секс, выраженный через деньги, и прочее. А я скажу, что гламур — это фисташковые и розовые поверхности и много-премного стразиков. Честно скажу, в детстве бы мне было от этого невыносимо-прекрасное счастье. Я думаю, что этот образ жизни так популярен в России, потому что выросли тетки, кому в детстве и девичестве не хватало мешочка маленьких ярких брильянтиков и платьица с золотой розочкой по подолу. А ведь очень вредно не ездить на бал, если ты этого заслуживаешь, и вот сейчас все можно, и страна (да и мир тоже) с визгом и хохотом двинул в принцессы. Думаю, что девочки, у которых наш гламур а’ла рюс пришелся на сладкий возраст принцесс, выросши, оставят кристаллы Сваровски для своих маленьких дочек и на карнавалы, поскольку наиграются вовремя и от души.
А. К.: "Башни Rowan«- проект скорее некоммерческий, на мой взгляд даже скорее андеграундно- элитарный, а антигламурным его назвать можно?
Т. Ш.:Ни за что! Можно, но не нужно. Я не предам свое детство, мой внутренний «Я-ребенок» не простит унижения кристаллов Сваровски, он не поверит, что я серьезно смогу восстать против самоцветных стекляшек. Антигламур не пройдет!
А. К.: Интеллектуальные и вместе с тем ироничные и остроумные тексты, необычная музыка, душевная атмосфера. С чего все началось, и как так вышло, что коллектив возник?
Т. Ш.:Началось все давным-давно. Спасибо, кстати, за комплимент, тем более приятный, что неожиданный, мы ж не о «Башне», мы же о хламе говорить решили. Коллектив возник, потому что ему пришла пора возникнуть, и количество перешло в качество. А началось все с того, что пора стало как-то сообщить миру о себе. Добчинскому (и Бобчинскому) было легко, у них имелся ревизор, который расскажет государю, что в таком-то городе живет некто Добчинский. И Манилову было легко — у него был друг Чичиков с которым они бы так любили друг друга, что государь бы прослышал об их удивительной дружбе и умилися бы сердечно. А нам, сиротам, что делать? Пришлось собирать группу. Как обычно, это происходило по методу, указанному братьями Гримами (ну и прочими людьми в теме) в народной сказке про «Бременских музыкантов», мультик ни при чем. Идешь по дороге, встречаешь музыканта, дальше идете вместе. И так до полной комплектации группы. Музыканту ведь еще хуже приходится, чем поэту: он себя выразить может лишь средствами музыки, а поди-ка его такого восприми в полном объеме, не будучи дипломированным специалистом-музыковедом. И потому поэт и музыкант создают особый симбиоз, навроде как ольховый пень и опенок. Поддерживают друг друга, кормят и подбадривают, делают вид, что тешат зрителей, сами а тем временем заявляют о себе и самовыражаются на радость почтеннейшей публике.
А. К.: Очень хочется задать вопрос о вашем отношении к книге: что такое для Вас книга? Чтение- путешествие в другую реальность или импульс для построения собственной?
Т. Ш.:А разница? Путешествие в чужую реальность — отличный импульс для создания собственной!
А. К.: Как они пишутся, Ваши чудесные песни, что служит импульсом?
Т. Ш.:Импульсом служит погружение куда-то там, сердитый окрик, дегтя запах свежий, таинственная плесень на стене, ее уста на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать, пока мы спим, сквозь каменные плиты — небесный гость в четыре лепестка. видите, как все запущено? Мусор. Мусор в голове, не дает вздохнуть свободно вообще никак. Это называется постмодернизм, когда оказывается, что все, что ты говоришь не стихами, ты говоришь прозой, и более того — очень часто, чужой прозой, уже кем-то написанной и сказанной.
А. К.: Слушая ваши песни невольно представляешь себе Петербург, можно ли назвать вас питерской группой и какой он- ваш Питер?
Т. Ш.:О! Он совершеннопрекрасен в одно слово. Я уже помолчу и о самом умышленном городе, и о восемь месяцев зима, вместо фиников — морошка, и об ногою твердой встать при море. Типа такой холодный город-убийца. Сплошное безумие и самый смак для чахотки. Ан фигушки. Это мой любимый дом. У меня там мама, и любимый угол мира. А еще там букинистические лавочки и блошиный рынок на Удельной. Неистощимый источник хлама, он же зерна универсума, он же — основа и утверждение самости, он же — карманная машина времени и генератор всеобщего всего.
А. К.: В ваших песнях вы словно создаете некий новый мифологичный, в чем-то волшебный, фентезийный мир, вас часто слушают поклонники фентези, ролевики, сами можете отнести себя к этой среде?
Т. Ш.:Я твердо знаю, что меня слушают как минимум три менеджера среднего звена и десять бухгалтеров, все уважаемые люди. И что мне теперь, 1С осваивать по этому поводу? Да эти волшебные миры — их только ленивый не создает, не на то ль дан нам Интернет и указ о вольности дворянской?!
А. К.: Миф в древние времена- попытка объяснить реальность, а настоящем не является ли мифологизация- эскапизмом? И не является ли, по Вашему, гламур- очередным мифом, что в нем могут обретать люди?
Т. Ш.:Ну что вы! Миф не есть всего лишь попытка объяснить реальность. Что он, методичка по философии, что ли? А как же мирообразующая функция мифа по принципу «что сказано, то и воплощено»? Потому я и не считаю, что слово «миф» может быть применимо к чему ни попадя, потому что это и вправду уже тотальная мифологизация какая-то. Демократизация, электрификация, профанация, а оттуда два шага и до проституции, прости Господи. Люди в гламуре обитать не могут, разве что человечки, то есть гомункулусы, искусственно помещенные и взращенные за стеклом в порядке эксперимента. То есть, мы предполагаем, что какая-то Аделаида Петровна Синь-Порохова есть дама, пребывающая глубоко в гламуре. Она не воспринимает мир иначе, чем через призму гламура и той показательной хрустальной роскоши, которую он представляет. Для нее непредставимо внутреннее и внешнее пространство, организованное иначе, чем по безупречным лекалам, предложенных в модных журналах — катехизисах гламура. Предположим, она в жизни в ротик ничего не брала, кроме рекомендованных «Космополитеном» пирожных и вустерсов. Но будем уж тогда логичны и последовательны, наш деликатный гомункулюс не выживет вне своего гламурного стеклянного яйца, и таки там и пребывает. Потому что нет и не было никакой Аделаиды Синь-Пороховой иначе как на страницах (и иллюстрациях) оных журналов или в качестве собирательного образа читательниц и посетительниц специфических гламурных сайтов, и доказательством этому да послужит то, что мы ее только что придумали. Честно-честно. Не живут люди в гламуре, он не приспособлен для плотской жизни, ниже духовной, токмо гомункулюсы двумерные там прозябают, а о них в вопросе не было нислова..
А. К.: Что такое по вашем антигламур, в чем идея антигламура может найти свое выражение? Не является ли антигламур простым антиподом гламура, действующим в той же плоскости?
Т. Ш.:Идея антигламура может найти выражение в последовательном и настойчивом умерщвлении гламура. Апрельский "Космо, вымазанный селедочными внутренностями, торчит из помойного ведра. Джинсовая курточка с облезлой позолотой и полуоблетевшими стразиками. Сиренево-сверкающий лак с блестками на старческих кривых ногтях. Ну и прочая, и прочая. Конечно же, антигламур именно что является простым антиподом гламура, и как таковой, неминуемо действует в той же плоскости. А чем ему, сироте, еще являться? Одой о взятии Хотина? Стаей белых лебедей? Третьим хлопцем справа во втором ряду на групповой фотографии Донского казачьего полка?
А. К.: И последний традиционный вопрос: а на Марс полетите?
Да ни за что! Там мыши-рокеры.
Анастасия Коновалова
потащено здесь
читать дальшеАнастасия Коновалова: Хотелось бы задать вопрос: что такое, по Вашему мнению, хлам в голове и почему он там вообще появляется? А стоит ли с ним бороться?
Тикки Шельен: Хлам в голове — это такие лишние вещи, которые есть в голове. Что есть хлам, каждый решает для себя. Кому хлам — алгебра с геометрией, кому — расписание чемпионата по футболу, кому — имя-отчество соседки по лестничной площадке и стоимость батона. С хламом в голове бороться не надо. Потому что из своей головы его каждый преспокойно вычищает и живет себе дальше, не особенно парясь. А из чужой головы вычищать хлам — «работа кропотливая, хуже вышивания», как сказал Ланселот у Шварца. И очень неблагодарная, кстати, потому что вот ты наведешь у кого-нибудь порядок в голове, заставишь его посмотреть на груду хлама, что жила у него на чердаке и отравляла бытие ему и другим. И вдруг этот твой облагодетельствованный человек расплачется и скажет, что это вовсе был не хлам, а мирообразующие кристаллы, зерна универсума и залог его самости. И сидишь ты, дурак дураком, покусившийся на чужой универсум.
А. К.: Что такое по Вашему мнению гламур, почему он стал популярен именно как образ жизни, а отчасти и как жизненная философия? Какие ассоциации вообще с этим словом у Вас возникают?
Т. Ш.:Что такое «гламур» лучше всех скажет Пелевин, Великий и Ужасный, устами своих бестелеснх вампиров. И про переливающуюся игру беспредметных образов, и про секс, выраженный через деньги, и прочее. А я скажу, что гламур — это фисташковые и розовые поверхности и много-премного стразиков. Честно скажу, в детстве бы мне было от этого невыносимо-прекрасное счастье. Я думаю, что этот образ жизни так популярен в России, потому что выросли тетки, кому в детстве и девичестве не хватало мешочка маленьких ярких брильянтиков и платьица с золотой розочкой по подолу. А ведь очень вредно не ездить на бал, если ты этого заслуживаешь, и вот сейчас все можно, и страна (да и мир тоже) с визгом и хохотом двинул в принцессы. Думаю, что девочки, у которых наш гламур а’ла рюс пришелся на сладкий возраст принцесс, выросши, оставят кристаллы Сваровски для своих маленьких дочек и на карнавалы, поскольку наиграются вовремя и от души.
А. К.: "Башни Rowan«- проект скорее некоммерческий, на мой взгляд даже скорее андеграундно- элитарный, а антигламурным его назвать можно?
Т. Ш.:Ни за что! Можно, но не нужно. Я не предам свое детство, мой внутренний «Я-ребенок» не простит унижения кристаллов Сваровски, он не поверит, что я серьезно смогу восстать против самоцветных стекляшек. Антигламур не пройдет!
А. К.: Интеллектуальные и вместе с тем ироничные и остроумные тексты, необычная музыка, душевная атмосфера. С чего все началось, и как так вышло, что коллектив возник?
Т. Ш.:Началось все давным-давно. Спасибо, кстати, за комплимент, тем более приятный, что неожиданный, мы ж не о «Башне», мы же о хламе говорить решили. Коллектив возник, потому что ему пришла пора возникнуть, и количество перешло в качество. А началось все с того, что пора стало как-то сообщить миру о себе. Добчинскому (и Бобчинскому) было легко, у них имелся ревизор, который расскажет государю, что в таком-то городе живет некто Добчинский. И Манилову было легко — у него был друг Чичиков с которым они бы так любили друг друга, что государь бы прослышал об их удивительной дружбе и умилися бы сердечно. А нам, сиротам, что делать? Пришлось собирать группу. Как обычно, это происходило по методу, указанному братьями Гримами (ну и прочими людьми в теме) в народной сказке про «Бременских музыкантов», мультик ни при чем. Идешь по дороге, встречаешь музыканта, дальше идете вместе. И так до полной комплектации группы. Музыканту ведь еще хуже приходится, чем поэту: он себя выразить может лишь средствами музыки, а поди-ка его такого восприми в полном объеме, не будучи дипломированным специалистом-музыковедом. И потому поэт и музыкант создают особый симбиоз, навроде как ольховый пень и опенок. Поддерживают друг друга, кормят и подбадривают, делают вид, что тешат зрителей, сами а тем временем заявляют о себе и самовыражаются на радость почтеннейшей публике.
А. К.: Очень хочется задать вопрос о вашем отношении к книге: что такое для Вас книга? Чтение- путешествие в другую реальность или импульс для построения собственной?
Т. Ш.:А разница? Путешествие в чужую реальность — отличный импульс для создания собственной!
А. К.: Как они пишутся, Ваши чудесные песни, что служит импульсом?
Т. Ш.:Импульсом служит погружение куда-то там, сердитый окрик, дегтя запах свежий, таинственная плесень на стене, ее уста на звезды не похожи, нельзя уста кораллами назвать, пока мы спим, сквозь каменные плиты — небесный гость в четыре лепестка. видите, как все запущено? Мусор. Мусор в голове, не дает вздохнуть свободно вообще никак. Это называется постмодернизм, когда оказывается, что все, что ты говоришь не стихами, ты говоришь прозой, и более того — очень часто, чужой прозой, уже кем-то написанной и сказанной.
А. К.: Слушая ваши песни невольно представляешь себе Петербург, можно ли назвать вас питерской группой и какой он- ваш Питер?
Т. Ш.:О! Он совершеннопрекрасен в одно слово. Я уже помолчу и о самом умышленном городе, и о восемь месяцев зима, вместо фиников — морошка, и об ногою твердой встать при море. Типа такой холодный город-убийца. Сплошное безумие и самый смак для чахотки. Ан фигушки. Это мой любимый дом. У меня там мама, и любимый угол мира. А еще там букинистические лавочки и блошиный рынок на Удельной. Неистощимый источник хлама, он же зерна универсума, он же — основа и утверждение самости, он же — карманная машина времени и генератор всеобщего всего.
А. К.: В ваших песнях вы словно создаете некий новый мифологичный, в чем-то волшебный, фентезийный мир, вас часто слушают поклонники фентези, ролевики, сами можете отнести себя к этой среде?
Т. Ш.:Я твердо знаю, что меня слушают как минимум три менеджера среднего звена и десять бухгалтеров, все уважаемые люди. И что мне теперь, 1С осваивать по этому поводу? Да эти волшебные миры — их только ленивый не создает, не на то ль дан нам Интернет и указ о вольности дворянской?!
А. К.: Миф в древние времена- попытка объяснить реальность, а настоящем не является ли мифологизация- эскапизмом? И не является ли, по Вашему, гламур- очередным мифом, что в нем могут обретать люди?
Т. Ш.:Ну что вы! Миф не есть всего лишь попытка объяснить реальность. Что он, методичка по философии, что ли? А как же мирообразующая функция мифа по принципу «что сказано, то и воплощено»? Потому я и не считаю, что слово «миф» может быть применимо к чему ни попадя, потому что это и вправду уже тотальная мифологизация какая-то. Демократизация, электрификация, профанация, а оттуда два шага и до проституции, прости Господи. Люди в гламуре обитать не могут, разве что человечки, то есть гомункулусы, искусственно помещенные и взращенные за стеклом в порядке эксперимента. То есть, мы предполагаем, что какая-то Аделаида Петровна Синь-Порохова есть дама, пребывающая глубоко в гламуре. Она не воспринимает мир иначе, чем через призму гламура и той показательной хрустальной роскоши, которую он представляет. Для нее непредставимо внутреннее и внешнее пространство, организованное иначе, чем по безупречным лекалам, предложенных в модных журналах — катехизисах гламура. Предположим, она в жизни в ротик ничего не брала, кроме рекомендованных «Космополитеном» пирожных и вустерсов. Но будем уж тогда логичны и последовательны, наш деликатный гомункулюс не выживет вне своего гламурного стеклянного яйца, и таки там и пребывает. Потому что нет и не было никакой Аделаиды Синь-Пороховой иначе как на страницах (и иллюстрациях) оных журналов или в качестве собирательного образа читательниц и посетительниц специфических гламурных сайтов, и доказательством этому да послужит то, что мы ее только что придумали. Честно-честно. Не живут люди в гламуре, он не приспособлен для плотской жизни, ниже духовной, токмо гомункулюсы двумерные там прозябают, а о них в вопросе не было нислова..
А. К.: Что такое по вашем антигламур, в чем идея антигламура может найти свое выражение? Не является ли антигламур простым антиподом гламура, действующим в той же плоскости?
Т. Ш.:Идея антигламура может найти выражение в последовательном и настойчивом умерщвлении гламура. Апрельский "Космо, вымазанный селедочными внутренностями, торчит из помойного ведра. Джинсовая курточка с облезлой позолотой и полуоблетевшими стразиками. Сиренево-сверкающий лак с блестками на старческих кривых ногтях. Ну и прочая, и прочая. Конечно же, антигламур именно что является простым антиподом гламура, и как таковой, неминуемо действует в той же плоскости. А чем ему, сироте, еще являться? Одой о взятии Хотина? Стаей белых лебедей? Третьим хлопцем справа во втором ряду на групповой фотографии Донского казачьего полка?
А. К.: И последний традиционный вопрос: а на Марс полетите?
Да ни за что! Там мыши-рокеры.
Анастасия Коновалова
потащено здесь
@темы: чудеса повседневности, прочитанное